Титов: «России нужны не потрясения, а эволюция»

Уполномоченный при президенте Владимире Путине по защите прав предпринимателей Борис Титов сообщил о резком усилении давления силовиков на бизнес. По его данным, прошедший год оказался самым тяжелым за последние годы: количество случаев преследования предпринимателей выросло на 20%. И это – несмотря на прямые указания президента прекратить кошмарить бизнес». Путин отреагировал так: «Нужно кардинально снизить возможности для незаконного уголовного преследования бизнеса. Более того, представители силовых структур должны нести персональную ответственность за неоправданные действия, которые привели к разрушению бизнеса. Считаю, что эта ответственность может быть и уголовной». Что дальше будет делать бизнес-омбудсмен, лидер ПАРТИИ РОСТА Борис Титов? Он подробно разъяснил это в интервью Znak.com, отвечая на вопросы наших читателей и редакции.

«Не призываем к революционным изменениям. России нужны не потрясения, а эволюция»

— Борис Юрьевич, как бы вы сами описали идеологию ПАРТИИ РОСТА? Она оппозиционная? Кому и чему она в оппозиции?

— Наша идеология очень понятна и проста — мы партия «людей дела». Нас волнуют многие проблемы — политические свободы, свобода интернета, свобода перемещения, но главным сегодня мы считаем защитить экономические свободы: свободу работать, свободу зарабатывать, свободу предпринимать. Мы идем в политику, чтобы менять экономику: от сегодняшней главной цели макроэкономической стабилизации — к цели экономического роста, ухода от экономики природной ренты к экономике производства добавленной стоимости, экономике миллионов самозанятых и индивидуальных предпринимателей, сотен тысяч малых компаний, десятков тысяч промышленных предприятий. Они должны стать второй опорой экономики страны помимо сырьевого сектора.

И мы знаем как: у нас есть программа «Экономика роста». Согласно ей, необходимо изменить налоговую, тарифную, институциональную, денежно-кредитную политику. Перейти от жесткой финансовой политики к политике количественного смягчения (количественное смягчение, англ. Quantitative easing, QE — монетарная политика, используемая центральными банками для стимулирования национальных экономик — прим. ред.). Но, правда, это не входит в планы нашего правительства.

Поэтому мы прежде всего оппозиционны нынешнему экономическому курсу правительства и Центрального банка. К сожалению, и президент их пока поддерживает, но мы надеемся, что скоро это изменится.
— Что вас отличает от «несистемной оппозиции«, типа «Яблока«, «Партии прогресса« Алексея Навального, ПАРНАСа Михаила Касьянова?

— У нас два концептуальных отличия. Во-первых, мы не демонизируем власть и не призываем к революционным изменениям. России нужны не потрясения, а эволюция. На сегодняшнем этапе развития общества нельзя «впрыгнуть» в демократию и свободу — это приведет к нестабильности и грозит катаклизмами. Революционеры всегда выступают за свободу, равенство и братство, но при их победе обычно устанавливаются еще более репрессивные режимы. Как сказал Томас Карлейль (британский философ и историк, исследователь Великой французской революции — прим. ред.), «революции задумывают гении, совершают фанатики, а плодами пользуются проходимцы». Мы прагматичны, считаем, что только при устойчивом экономическом росте, появлении миллионов новых предпринимателей, с ростом среднего класса появятся условия и для демократических преобразований, и для институциональных реформ. Но, конечно, на этом пути нельзя останавливаться, необходимо движение вперед через экономические свободы к свободной стране.

Во-вторых, в отличие от всех этих партий мы поддерживаем воссоединение с Крымом. И это очень серьезное расхождение. С Крымом наша страна обрела достоинство и свое положение в мире. Мы обрели свободу, окончательно освободились от вассального положения 1990-х. Пусть это пока не всем нравится на Западе. Но, как ни странно, это залог наших с ними дружеских и партнерских отношений на долгие годы. Так что мы совсем разные, у нас совсем другой избиратель.

— В свое время вы были членом Высшего совета «Единой России«. Помня об этом, критики называют ПАРТИЮ РОСТА «одноразовой», спойлером либеральных оппозиционных партий. Что возразите на эти нелестные эпитеты?

— Нам все равно. Я еще в начале 2000-х избрал для себя главную задачу — защиту интересов российского бизнеса — и использовал все возможные механизмы для этого. Да, в 2005-2006 годах я был членом Высшего совета ЕР, я был членом еще десятка президентских и правительственных комиссий, сейчас руковожу Промкомитетом ОНФ, мы используем все возможности для лоббирования «изнутри автомобиля».

Но сейчас увидели, что этого недостаточно: нефть упала, а власть не меняется. Если дальше так пойдет — вырастут по границам заборы и экономические, и политические, у нас есть шанс реально скатиться в изоляционизм, а там и до административно-командной экономики недалеко. Мы решили, что в связи с новыми угрозами старых механизмов недостаточно, нужны новые политические инструменты влияния. Отсюда возникла необходимость в ПАРТИИ РОСТА. Причем эти выборы важны, для нас они очень хорошая возможность заявить о себе. Но, в отличие от многих других партий, для нас мандаты в Думе не самоцель. Наша цель стать одной из решающих партий страны.

— Наши читатели обращают внимание на слух о том, что один из самых ярких кандидатов от ПАРТИИ РОСТА Дмитрий Потапенко выставлен по одному округу с единственным на сегодняшний день независимым депутатом Госдумы Дмитрием Гудковым. Они подозревают, что таким образом ПАРТИЯ РОСТА отрабатывает заказ Кремля. Что ответите критикам?

— Еще раз официально заявляю, что никаких окончательных решений по выдвижению Дмитрия Потапенко по конкретному избирательному округу еще не принято. Это определится незадолго до предвыборного Съезда ПАРТИИ РОСТА, и окончательно все кандидатуры по одномандатным округам утвердит Съезд.

Кроме того, мы рассматриваем Дмитрия Гудкова как политического соперника и щадить его не собираемся. Онищенко (Геннадий Онищенко, в прошлом – главный санитарный врач РФ, руководитель Роспотребнадзора, намерен баллотироваться от «Единой России» по тому же Тушинскому округу Москвы — прим. ред.) мы тоже считаем политическим соперником, и более сильным, чем Гудков. Выиграть у него может только кандидат с такой же сильной энергетикой и харизмой.

«Пора наложить запреты на запреты»

— Ваша целевая аудитория — предприниматели — как правило, «прожженные» прагматики. Какими основными пунктами предвыборной программы собираетесь их «зацепить»? Какие идеи, законопроекты ПАРТИИ РОСТА попытается провести через Госдуму в первую очередь?

— У нас линейка из 20-30 законов, так что все сложно перечислить. Прежде всего — «Закон о самозанятых». Это многие миллионы людей, и большинство из них работает «в тени2. Чтобы вывести их на свет, мы предложили сделать их регулирование максимально простым, удобным и дешевым — ввести патентную систему с исчерпывающим платежом.

Новая Дума должна стать первой «несырьевой» Думой в новейшей истории. Поэтому мы сразу внесем пакет изменений, в том числе налоговых. Мы выступаем за «новую индустриализацию», стимулирующую приток высокотехнологических инвестиций в реальный сектор экономики. Далее. У нас есть пакет гуманизации уголовного права, включающий суды присяжных по особо тяжким экономическим преступлениям. Мы считаем, что необходимо провести «административную амнистию» не только для бизнеса, но и для всех. Мы сторонники свободного интернета, а потому подготовили пакет законов против ограничений в этой области. Вообще, мы будем продолжать работу над программой «Экономика роста», а ее реализация потребует принятия очень многих законов.

Кроме системных, есть законы и меньшего масштаба, но тоже очень важные. Например, о введении обязательного страхования банковских вкладов юридических лиц (в том числе и малого и среднего предпринимательства) на сумму до 5 млн руб. В 2014 году с нашей подачи в систему обязательного страхования АСВ были введены вклады индивидуальных предпринимателей. Учитывая, что с той поры обанкротилось больше 200 банков, нам удалось спасти вклады десяткам тысяч ИП. Однако аналогичную проблему с юридическими лицами финансовые власти решать упорно не хотят.

Еще мы намерены внести предложение освободить от уголовной ответственности за несвоевременную уплату налогов и задержку заработной платы тех предпринимателей, перед которыми есть задолженность по заказам со стороны органов государственной, региональной и муниципальной власти, а также со стороны компаний с госучастием. Дело в том, что неплатежи по государственному и муниципальному заказу превысили уже 20 млрд рублей. Несправедливо наказывать предпринимателя, если он не может выполнить свои обязательства перед государством и сотрудниками из-за задолженности со стороны того же государства.

И, конечно, у нас есть пакеты, которые носят, можно сказать, глобальный характер. Например, мы будем поддерживать идею, что Россия должна стать лидером в мире в области блокчейна. Значение его не меньше по важности, чем создание интернета. Если мы сегодня привлечем к себе все основные технологии и инвесторов в области блокчейна (саморегулируемая система транзакций, функционирующая без центральных банков — прим. ред.) и криптовалют, у нас есть все и географические, и людские ресурсы выйти в передовые страны мира не только в этой области, но и в целом.

— Вы подготовили пакет законопроектов «О частной жизни». Он нацелен против всевозможных запретов, которые усиленно вводятся в последние 2-3 года. Опишите, пожалуйста, 3-4 основных пункта в этом пакете.

— Прежде всего, мы намерены ввести оценку регулирующего воздействия законов, оказывающих влияние на частную жизнь людей. В последнее время было столько запретов, что нынешний состав Думы останется в истории как Дума запретов. Вспомним только один закон — Димы Яковлева, или абсурдное предложение «Справедливой России» запретить женщинам носить каблуки. Такое ощущение, что парламентарии находятся в гонке, какой запрет для свободных людей еще придумать.

А мы считаем, что на запреты пора наложить запрет. То есть каждый закон, хоть в чем-то ограничивающий права человека, должен будет пройти оценку общественных организаций. Такая процедура действует для экономического законодательства, называется ОРВ (оценка регулирующего законодательства — прим. ред.). Надо создать его аналог — ОВПЧ, оценку обществом законов, воздействующих на свободы людей и права человека.

— Хорошо, на какой результат на выборах Госдумы (в процентах проголосовавших) нацелена ваша партия?

— Семь-десять процентов. Это абсолютно реальный показатель. У нас сильные позиции в Москве, Санкт-Петербурге, Калининграде, Севастополе, Краснодаре, Перми, Волгограде, Самаре, Дагестане, многих других регионах.

— Какие из партий-участниц избирательной кампании ПАРТИЯ РОСТА считает своими потенциальными партнерами? С кем при случае будете блокироваться в Госдуме?

— На данный момент мы заключили предвыборный альянс с «Партией Профессионалов» Оксаны Дмитриевой и партией «Гражданская инициатива» Андрея Нечаева. Переговоры с рядом партий продолжаются, и возможно, что будет заключена еще пара альянсов.

Что касается блокирования с другими партиями в Государственной Думе, то говорить об этом еще рано. Но главным для нас будет суть принимаемых законов. Мы не собираемся быть против хороших и полезных для экономики начинаний, кто бы их ни выдвигал.

— Борис Юрьевич, не получится ли так, что при нашей экономике с преобладанием государственных монополий и крупных частных компаний программа ПАРТИИ РОСТА по поддержке широкого предпринимательства в Госдуме будет просто проигнорирована? Как будете действовать в этом случае, к кому взывать?

— Соблазн игнорировать нашу программу велик, но за нас законы экономики. Действующая экономическая система рождает неприемлемые риски для России. И мы видим, что высшее руководство страны это понимает. Значит, перемены неизбежны, хотя выгодоприобретатели от текущего положения вещей, конечно, будут сопротивляться. Но это наша борьба, пусть она не всегда будет успешной, но даже наше присутствие на поле боя — уже серьезное продвижение вперед.

— ПАРТИЯ РОСТА выросла на «руинах» «Правого дела», партии, которая много чего обещала, да не состоялась. В чем гарантии, что ПАРТИЯ РОСТА не повторит эту тривиальную для российских партий судьбу? Что она продолжит активную работу с избирателями после выборов, не замрет?

— «Правое дело» была для нас лишь удобной площадкой для начала похода в политику. Мы уже не помним это название — все в прошлом. А насчет будущего — мне кажется, я уже ответил на этот вопрос: сегодня складываются все предпосылки для того, чтобы стать одной из лидирующих партий страны, и мы будем усердно работать над решением этой задачи, хотя она не на один день, а на долгие годы.

— Читатель спрашивает: «Почему мнение предпринимательского сообщества не учитывается при назначении руководителей региональных отделений партии? Каким образом назначаются руководители региональных отделений партии? Опять кулуарно?»

— Странный вопрос. Состав руководящих органов ПАРТИИ РОСТА однозначно снимает вопрос об учете мнения предпринимательского сообщества. Ведь это оно и есть. При создании и реорганизации региональных отделений мы всегда проводим консультации с местными бизнес-ассоциациями. Среди руководителей отделений есть представители и «Деловой России», и ОПОРы, и даже РСПП.

Конечно, и в бизнес-среде бывают разногласия, но конфликтов у нас не возникало. Да, может, несколько в стороне оказался бизнес в Питере, но там у нас лидер Оксана Дмитриева — она профессиональный политик с высокими электоральными шансами и наш единомышленник. Мне кажется, предприниматели это поняли и приняли.

«Слишком много контролирующих, это просто опасно»

— Борис Юрьевич, малое и среднее предпринимательство годами перечисляет свои главные проблемы: зарегулированность бизнеса, максимально высокие налоги, недоступность кредита, а главное – абсолютная незащищенность частной собственности и отсутствие независимого суда, «бандиты в погонах» могут отобрать бизнес в любой момент. Что вы предпринимаете на посту бизнес-омбудсмена для устранения этих проблем, для формирования привлекательного инвестиционного климата, обеспечения экономического роста? Амнистия двух с половиной тысяч предпринимателей — это, конечно, здорово, но явно недостаточно.

— Предприниматели годами перечисляют проблемы, а мы годами пытаемся донести их до законодателей. Получается не всё, но и успехов тоже немало. За три года работы уполномоченным отозваны штрафные санкции на сотни миллионов рублей, оплачены задолженности по государственным и муниципальным контрактам на миллиарды рублей. Введено обязательное страхование банковских вкладов индивидуальных предпринимателей. Начата амнистия капиталов. До 1 июля 2017 года продлен срок действия закона о преимущественном праве выкупа помещений, арендуемых малым бизнесом. Пусть немного, но ослаблен административный гнет. Запущен Единый реестр проверок. До 2018 года введен мораторий на плановые проверки для малого бизнеса.

С 2010 года принято пять пакетов «гуманизирующих» поправок в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. Сейчас нами подготовлен шестой пакет, предусматривающий введение жюри присяжных при рассмотрении тяжелых составов экономических преступлений, очередное повышение пороговых сумм ущерба и запрет избирать мерой пресечения арест, если такую меру пресечения не поддерживает прокуратура.

Мы абсолютно не обольщаемся и видим, что проблем все еще полно. Вообще говоря, у института уполномоченного в арсенале два способа помощи. Первый — устранение нарушений действующих законов, и основным инструментом здесь является инициирование прокурорских проверок. В прошлом году, например, устранено более 170 тысяч нарушений.

Второй способ — инициирование полезных законопроектов через наших коллег-единомышленников, входящих в межфракционную рабочую группу Госдумы по защите прав предпринимателей. Сейчас ждут своей очереди предложения, касающиеся спецоценки условий труда, кадастровой оценки, приватизации муниципальной собственности, контрактной системы, легализации самозанятых, мотивации муниципалитетов на развитие бизнеса на своих территориях и еще множества важных тем.

На предстоящие выборы мы идем как самостоятельная политическая сила. Именно для того, чтобы успешнее претворять полезные для бизнеса инициативы в законы.

— Читатель спрашивает: «Почему мнение предпринимательского сообщества не учитывается при назначении руководителей региональных отделений партии? Каким образом назначаются руководители региональных отделений партии? Опять кулуарно?»

— Странный вопрос. Состав руководящих органов «Партии Роста» однозначно снимает вопрос об учете мнения предпринимательского сообщества. Ведь это оно и есть. При создании и реорганизации региональных отделений мы всегда проводим консультации с местными бизнес-ассоциациями. Среди руководителей отделений есть представители и «Деловой России», и ОПОРы, и даже РСПП.

Конечно, и в бизнес-среде бывают разногласия, но конфликтов у нас не возникало. Да, может, несколько в стороне оказался бизнес в Питере, но там у нас лидер Оксана Дмитриева — она профессиональный политик с высокими электоральными шансами и наш единомышленник. Мне кажется, предприниматели это поняли и приняли.

— Конкретный вопрос от читательницы, екатеринбургской предпринимательницы. У нее было АНО, образовательное учреждение. Но в итоге его настигли проверки около десятка ведомств, пришлось закрыться, работать честно смысла нет. Вопрос: «Сколько еще мы будем кормить ненужную ораву чиновников — вымогателей и паразитов?»

— Вопрос хоть и конкретный, но риторический, вы сами это понимаете. Все, что могу сказать, это то, что борьба с «оравой чиновников» — это стержень политической программы нашей партии. В нашем государстве слишком много тех, кто контролирует, и недостаточно тех, кто производит. Соотношение стало неприемлемым, попросту опасным.

— Каковы ваши рецепты одоления коррупции? Причем в государстве с многовековой коррупционной традицией, с развесистой коррупцией в настоящее время, с благосклонным отношением и с охотным участием в ней правоохранительных и судебных органов.

— Коррупцию нельзя отменить. С ней можно последовательно бороться. И не разговорами о том, как это плохо, а законами и нормами, которые усложняют жизнь коррупционерам.

У нас есть конкретные предложения. Мы хотим изменить принципы контрольно-надзорной деятельности: снизить контроль при входе на рынок и дальнейшей работе, но повысить ответственность в случае причинения ущерба. Сократить в два раза количество контрольных мероприятий, в том числе административных расследований, отменить практику массовых внеплановых проверок, так называемых «мониторингов». Не назначать проверки по анонимным и фальсифицированным сообщениям граждан. За незначительные правонарушения сначала ограничиваться предупреждением. Ужесточить ответственность чиновников за незаконное воспрепятствование предпринимательской деятельности, разрешить Генеральной прокуратуре РФ возбуждать уголовные дела по соответствующей статье 169 УК РФ.

Мы предлагаем передать расследование всех преступлений по экономическим статьям УК РФ в один правоохранительный орган (по аналогии с Guardia di Finanza в Италии). Доследственные проверки и оперативно-разыскные мероприятия по экономическим преступлениям проводить только с согласия прокуратуры. Вернуть прокуратуре право принимать решения по процессуальным вопросам в ходе следствия, в том числе принятие решения о «мере пресечения» для обвиняемых в уголовных преступлениях.

— От бизнесменов доводилось слышать: дайте нам независимый суд — остальные вопросы мы решим сами. Полагаете, при нашем засилье нахлебников-чиновников и узурпаторов-силовиков удастся создать независимый суд?

— Полагаю, что если ничего не делать, то ничего и не сделаешь. На этот счет у нас тоже есть конкретные предложения. В их числе: запретить председателям судов и иным органам судейского сообщества вмешиваться в рассмотрение конкретных дел, ввести обязательную ротацию председателей судов не реже, чем каждые два года, создать независимую от субъектов Российской Федерации апелляционную инстанцию на уровне федеральных округов.

Мы считаем, что нужно отстаивать реальную, а не мнимую независимость судей при одновременном усилении их ответственности за неправомерные и предвзятые решения. Ввести обязательный формальный учет всех контактов судей с безусловной дисквалификацией в случае предоставления неверной информации. Запретить судьям, ведущим процесс по существу предъявленных обвинений, выносить решения по процессуальным вопросам.

Предлагаем создать независимый третейский суд национального уровня. Ввести практику третейского судопроизводства в деятельность Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ (например, назначение судей на процессы). Увеличить представительство и роль общественности в квалификационных коллегиях судей с целью предотвращения корпоративной круговой поруки.

«Президент сочувствует предпринимательству, вот только…»

— Борис Юрьевич, ваша должность звучит так: уполномоченный по защите прав предпринимателей при президенте РФ. Как смотрит президент на проблемы предпринимательства? Сочувствует ли ему? Почему тогда президенту приходится озвучивать умопомрачительную цифру: 170 тысяч случаев незаконного отъема бизнеса? «Бандиты в погонах» плевали на политику президента? Или все эти слова говорятся президентом, лишь бы что-то сказать?

— Президент сочувствует предпринимательству. Вот только дело тут не в сочувствии или несочувствии одного человека. Все наши предложения направлены на то, чтобы лицом к бизнесу повернулась вся государственная машина, а не тот или иной государственный деятель, пусть даже самого высокого уровня.

А что касается видения перспектив отечественной экономики, то Путин сейчас не согласен с нашими экономическими идеями. Он, скорее, согласен с Набиуллиной, Силуановым и другими. Но мы будем доказывать свою правоту.

— В недавнем интервью нашему СМИ Сергей Алексашенко предсказал, что через 15-20 лет мировой спрос на нефть резко снизится. Это значит, что, если мы не хотим оказаться в стане стран-аутсайдеров, нужно за это время создать какие-то технологии, продукты, которые будут востребованы мировым рынком. У вас есть идеи, в какую сторону должны развиваться наша экономика, наука, производство?

— Дело даже не в отдельных продуктах на экспорт. Условные нанотехнологии не вытащат нас из болота за волосы. Для начала напомню, что мы сегодня просто-напросто слишком мало производим сами для себя: качественной еды, одежды, обуви, мебели, бытовой техники, лекарств. Но и о перспективах экспорта, естественно, забывать нельзя.

Мы это называем «новой индустриализацей». В традиционных отраслях, например, надо увеличивать глубину переработки природных ресурсов – это нефтегазохимия, переработка леса, металлов, сельхозсырья, использование воды. Параллельно развивать экономику будущего: информационные и цифровые технологии, новое поколение инжиниринговых услуг, композиционные материалы, здравоохранение, генные и биотехнологии, другие технологии, которые будут определять мировой прогресс.

Нужно делать ставку на развитие АПК, жилищное строительство, ЖКХ и развитие инфраструктуры. Воссоздать в регионах качественную среду обитания, перезапустить программу доступного жилья.

Что важно отметить: мы считаем, что нужно сменить приоритеты государственной бюджетной политики. Повысить долю расходов на национальную экономику, здравоохранение, образование, науку, не боясь умеренного дефицита бюджета. Расширить заимствования на внутреннем и внешнем рынках. И, соответственно, сократить вложение государственных средств в «мегапроекты» и внешние займы, предоставляемые из политических, а не экономических интересов.

— Предположим — технологии и продукты придумали. Однако в нашей затхлой политической и экономической системе никто не отменял проблему «утечки мозгов». У вас есть уверенность, что в стране будут оперативно созданы комфортные условия для «мозгов»? Или их, скорее, заставят «Родине служить», пересажав по «шарашкам»?

— У нас нет уверенности в том, что будем делать не мы. А мы выступаем за свободу, и «шарашки» в нашу систему ценностей никак не вписываются.

— Многие представители малого и среднего бизнеса, хотя бы в мыслях, настроены на эмиграцию в другие страны. Многие уже перевели свою активность, свои семьи за рубеж. Считаете, что государство должно их удерживать, заманивать? Или все люди свободны: не хотят принимать «условия игры» власти — пусть уезжают?

— Государство должно сделать так, чтобы работать здесь людям было интереснее, чем за рубежом. Пока что это явно не получается.

— Вообще, что эффективнее для нашей страны: открытая экономическая система, взаимная интеграция или автаркия? И как вы оцениваете возможность создания общего евразийского экономического пространства, единой экономической зоны «от Лиссабона до Владивостока» (это любимая идея Владимира Путина, а недавно о ней в позитивном ключе напомнила Ангела Меркель)?

— Разумеется, открытость эффективнее. Мы считаем, что нужно «перезагрузить отношения» с Западом. Изоляция от западных стран делает технологическую модернизацию российской экономики практически невозможной. Общее евразийское экономическое пространство — замечательно, вот только главное — создать собственную эффективную экономическую систему.

— В качестве альтернативы Западу у нас рассматривают Китай и вообще Азию от ЮВА до Ближнего Востока. Это действительно адекватная замена Европе? Какова ваша оценка наших экономических усилий на азиатском направлении?

— Китай — не замена Европе (по многим показателям), но перспективный партнер. И не только как источник инвестиций или товаров, но и как рынок сбыта — в первую очередь нашей сельскохозяйственной продукции. Я являюсь сопредседателем Российско-Китайского комитета дружбы, мира и развития, и мы как раз работаем над установлением двусторонних контактов обычных людей, и не только бизнесменов.

— Алексей Кудрин сообщил о начале разработки программы развития страны для следующего президентского срока Владимира Путина. Недавно Кудрин обозначил перед президентом «развилку»: или геополитические амбиции, или умеренный экономический рост. Думаете, удастся найти компромисс? Или кудринская программа (наверняка либеральная), скорее всего, будет «выброшена в корзину»?

— Не мне судить, что куда будет выброшено. А в отношении Кудрина повторю то, что уже говорил не раз. Он был хорошим министром финансов в те времена, когда цена нефти росла, но его предложения экономить для сегодняшней ситуации абсолютно неактуальны. Нужно расти, любой ценой, другого пути нет.

«Бизнес на вторых ролях. На первых — чиновники, особенно те, что при погонах»

— Цитата из интервью вашего соратника Дмитрия Потапенко нашему интернет-изданию: «Государство сейчас феодальное. Если вы хотите что-то потребовать от феодала, то спросите себя, с чего ему заниматься вашими личными проблемами, если они мало кого интересуют. Вы должны понять свое место: мы живем за крепостной стеной, куда феодал сливает свои отбросы». Согласны?

— Дмитрий, конечно, выражается очень ярко, но положение дел сейчас реально таково, что бизнес на вторых ролях. На первых — чиновники, особенно те, что при погонах. И смотрят они на бизнес частенько как феодалы. Именно поэтому мы выступаем за смену экономического уклада, отказ от «экономики трубы», тогда сменится и весь порядок управления страной.

— Мировая практика показывает, что с точки зрения обеспечения экономического роста эффективна как «пиночетовщина» (без политических свобод — свободы слова, свободы совести, честных выборов и т. д.), так и демократия. Какой сценарий, по вашему мнению, предпочтительнее для России? А какой — реалистичнее?

— У нас нет ни того, ни другого. Мы зависли во время перехода к рыночной экономике, так и не построив ее окончательно. И сейчас выбор, стоящий перед страной, прост: либо законсервировать свою неэффективность, закрыться, откатиться в квазисоциализм, либо пойти по пути предлагаемых нами изменений, конечным итогом которых станет полноценное демократическое общество.

Каждому периоду должна соответствовать своя система управления. Когда сильны внутренние механизмы развития экономики — рынок и конкуренция, развит средний класс, государства должно быть меньше, работают институты демократии общественного самоуправления. Пока субъектов рынка мало, бизнес и в целом средний класс слаб, должна быть вертикаль в управлении, иначе бардак и хаос. Главное, чтобы эта вертикаль вела нас к развитию рынка и демократии, а не заботилась только о своем благополучии и социальной стабильности.

— Выходом из феодализма является буржуазная революция. У нас попытки буржуазной революции в 1917-м и 1991-м заканчивались безрезультатно. Некоторые политологи считают, что она вообще невозможна — по причине слабости класса предпринимателей. Как вы считаете: возможна ли «буржуазная революция сверху» — волей правящего класса, в силу его ответственности за судьбу страны?

— В России у власти и в обществе много людей вменяемых и очень прагматично и реалистично мыслящих. Они прекрасно понимают, что консервация проблем лишь оттягивает крах экономики. Будем пытаться убеждать власть искать поддержки в обществе в необходимости коренного изменения экономики, а там уже и общественных и государственных институтов. Только такой вариант реформ поможет пройти этот путь без потрясений.

— Последнее, Борис Юрьевич: как вы относитесь к идее превращения президента в фигуру политического, духовного арбитра с переходом к правительству парламентского большинства с расширенными полномочиями?

— Как к очень желаемому, но будущему. Это возможно тогда, когда для этого созреют реальные предпосылки, то есть пройдут экономические реформы, усилится класс частных собственников, разовьется средний класс. И я уверен, что другого пути у России как мировой державы просто нет. Иначе нас ждет прозябание на задворках истории.

Источник: http://www.znak.com