Жажда денег. Чем вреден доклад «Столыпинского клуба»
30.10.2015 3099 Просмотров

Жажда денег. Чем вреден доклад «Столыпинского клуба»

Автор: Владислав Иноземцев

На днях в центре внимания экспертов оказался очередной «доклад Сергея Глазьева», который наши государственники сочли долгожданной программой развития страны, а либералы привычно раскритиковали. Между тем документ, без ясного авторства опубликованный от имени «Столыпинского клуба», порождает несколько существенных вопросов.
Начну с двух наиболее очевидных.
Во-первых, в прессе документ был назван программой «Глазьева-Титова-Клепача», и двое последних не опровергли либо своего участия в работе над ним, либо солидарности с его тезисами. Это очень показательно: стоило развернуться экономическому кризису, как бизнес (Борис Титов) начал мечтать об «опережающем денежно-кредитном предложении со стороны ЦБ РФ»; стоило либералу (Андрею Клепачу) переместиться из Минэкономики в ВЭБ, как возникло желание «докапитализировать финансовые институты развития до уровней, необходимых для двухкратного повышения инвестиционной активности в производственном секторе». Иначе говоря, «рыночники-реалисты» и «рыночники-прагматики» пришли к общему выводу: нужно допечатать денег, так как иных способов их получения ни у бизнеса, ни у институтов развития нет. Пока такое утверждала только «академическая наука», то была одна ситуация. Сейчас дело, похоже, существенно изменилось.
Во-вторых, авторы новой программы, похоже, переориентировались с немногочисленных академиков и «ответственных предпринимателей» на куда более широкую потенциальную аудиторию, говоря не только о раздаче денег, но и о совершенно правильных шагах – таких, например, как превращение монополий в полноценно рыночные компании, устранение избыточных государственных функций, снижение инвестиций в мегапроекты, упрощение оборота земли, и т.д. Похоже, что сторонники реанимации советской системы хозяйствования начали осознавать, что полное возвращение Госбанка СССР и Госплана невозможно, и определённый политес в адрес современной экономики должен быть соблюдён. В результате зюгановская по своей сути программа пестрит прохоровскими экономическими инициативами, что делает её органично подходящей стране, в которой с логикой, похоже, давно не в порядке практически у всех.
Что же предлагают авторы? Отбросив пустые слова вроде призывов к «снижению издержек, повышению эффективности и масштабов производства за счёт внедрения передовых технологий, подъёму деловой и инвестиционной активности», обнаружим четыре основных пункта.
Во-первых, увеличить «денежное предложение» с 45 до 80–90% ВВП – т.е., в пересчете, на 30–35 трлн рублей. Эти средства предполагается инвестировать «связанным» (т.е. контролируемым чиновниками) образом «в реальное производство» (в России встречается, видимо, и нереальное производство).
Во-вторых, «спроектировать структуру системы» (красиво сказано) государственных институтов развития и накачать их деньгами в упоминавшемся уже объёме, «необходимом для двухкратного повышения инвестиционной активности в производственном секторе» – т.е. на 16–25 трлн руб., после чего «изучить деятельность» этих институтов «с точки зрения реального вклада».
Эти средства предполагается инвестировать «в реальное производство» – в России встречается, видимо, и нереальное
В-третьих, дезогранизовать существующий экспорт за счёт «установления высоких экспортных пошлин на сырьё и продукты первого передела» и отмены НДС на экспортируемые товары этих групп; а заодно и импорт, введя высокие пошлины на ввоз потребительских товаров (многие из которых у нас не производятся) и отменив пошлины «на импорт финансов» (его, правда, благодаря нынешней внешней политике России пока не ожидается).
В-четвёртых, под разговоры о снижении «налогов на производство» вернуть недифференцированный ЕСН, отменить накопительную часть пенсий (след ВЭБа нельзя не заметить), ввести прогрессивный подоходный налог и офшорный коэффициент для компаний с офшорными владельцами. Бизнесу обещают ограничить число плановых проверок тремя (!) в год, а внеплановые организовывать по заявлению граждан (т.е. хоть ежедневно).
Если попытаться найти фразу, в наиболее полной мере характеризующую описываемую программу, вне конкуренции окажется тезис о том, что эмитируемые деньги «должны быть использованы не для роста “потребления” (выплат зарплат бюджетников и увеличения пенсий), а только по целевым, контролируемым каналам…». Стоило бы далее привести список лиц, с которыми такие каналы ассоциируются, и программу уже на этом пункте можно было считать исчерпанной. Пенсионерам – отсутствие накопительной системы, квалифицированным работникам и менеджерам – повышенные ЕСН и НДФЛ, институтам развития – свеженапечатанные деньги. Всё очень понятно, и почти даже без ложной скромности и пустой пропаганды.
Что нереалистичного и вредного содержится в представленном документе?
Основная проблема остаётся той же, что в прочем глазьевском сочинительстве: авторы не хотят понимать специфики российской экономики. Если в тех же США и ЕС «количественное смягчение» принесло свои плоды, то вовсе не потому, что деньги не уходили из страны и не «проедались». Отличие наших экономик состоит в том, что в России тот «производственный сектор», о котором пишут авторы, просто отсутствует. Если в США правительство даст деньги банку, они дойдут до конкурирующих между собой компаний, которые, скорее всего, произведут востребованные рынком товары; если это случится в России, банк отдаст их госкомпании, так как (по словам руководителя одного из главных госбанков – ВТБ), кредитовать мелкий и средний бизнес бессмысленно и контрпродуктивно. Если бюджет в Америке разместит заказ на военную технику у Boeing или General Electric, деньги получат компании, почти на 80% производящие гражданскую продукцию, а если у нас… Почему в мире удаётся «накачивать» экономику, не провоцируя негативных эффектов? Это как полить водой пересохшую землю – вода в неё впитается, появятся ростки. Почему не получится у нас? Потому что вместо земли у нас покрытый лаком паркетный пол, в который ничего не впитается. До какого, например, высокотехнологичного предприятия по производству компьютеров, офисной техники, мобильных устройств связи Сергей Глазьев со товарищи собираются «доводить целевым образом средства», если этих заводов в России просто не существует? В нормально работающих экономиках деньги – это топливо, которое бросают в работающую печь, а у нас вместо неё есть лишь камин-имитация с мигающими огоньками.
Вместо земли у нас покрытый лаком паркетный пол, в который ничего не впитается
Это – самая большая проблема, но не единственная. Авторы раз за разом повторяют свою главную мантру: «целевые ассигнования», «проектное финансирование», «жёсткий контроль», и т.д. Эти слова мы слышим с первых дней российской государственности. 13 сентября 1991 г. указом Президента было образовано ОАО «ВСМ», которое должно было при полном контроле государства за счёт выпуска «инфраструктурных облигаций» под гарантии Минфина построить скоростную железную дорогу «Москва-Петербург». Итогом стала знаменитая яма у Московского вокзала в Питере, а Минфин погасил долги компании в самые тяжёлые времена конца 1990-х годов. У нас с тех пор улучшилась ситуация с контролем? Где именно? На «Восточном»? В Центре им. Хруничева? В том же РЖД? Если мне расскажут, что целевое финансирование будут отслеживать банки, то я отвечу, что именно они в последнее время становятся главными инструментами хищений – в результате ЦБ постоянно докапитализирует не «институты развития», а АСВ, сталкивающееся с результатами работы банковской системы. При Дмитрие Медведеве говорилось, что на госзакупках воруется до 1 трлн рублей из 7 трлн, которые на них выделялись – и если запустить в систему не меньше 30 трлн, то какая же будет радость контролирующим инстанциям!
При этом поражает неконкретность программного документа, а также некоторые особо выдающиеся формулировки. Постоянные упоминания «технологичных современных производств» вызывают непреодолимое желание увидеть в тексте хотя бы пример такого производства, позволяющий понять, о чём идёт речь. Странно слышать, что сначала нужно «отделить управление стратегическим развитием от управления текущим состоянием экономики», и только потом «разработать и утвердить национальную стратегию экономического развития страны». Наконец, поражает предложение «разрешить прокуратуре возбуждать уголовные дела по ст. 169 УК РФ» (о воспрепятствовании законной предпринимательской или иной деятельности): неужели авторы полагают, что прокуратура имеет право возбуждать дела только по части статей УК?
Закончить хотелось бы очень простым предложением. Как правило, наши великие реформаторы не размениваются на мелочь. И потому уверены, что их программа «будет эффективна только при комплексном её исполнении». Однако мне не вполне понятно, например, какова связь между усиленным кредитованием новых высокотехнологичных производств со стороны ЦБ и той же земельной реформой: «проведением межевания и кадастрирования за счёт бюджета», «упрощением процедуры изменения вида разрешённого использования земель», продажей неиспользуемых по назначению земель? Почему бы не начать преобразования как раз с земельных отношений – к тому же такой шаг больше украсил бы авторов, ассоциирующих себя с Петром Столыпиным, чем рассуждения о carry trade? Или с «преобразования естественных монополий в полноценные рыночные инфраструктурные компании»? Хорошее дело: и «Газпром» можно разделить, и частные трубопроводы и железные дороги разрешить (кстати, последние такими и были по большей части в России во времена незабвенного Петра Аркадьевича). Почему же все начинать надо с печатного станка? Кстати, замечу, что во многом столыпинские реформы были успешными потому, что предварялись финансовой реформой Сергея Витте – которая, с её золотым стандартом, уж чего-чего, а «докапитализаций» и «целевых эмиссий» ну никак не предполагала. И если уж авторы и поминают всуе «толковый тариф» Сергея Витте и Дмитрия Менделеева, то пусть и финансовую реформу не забывают… Иначе говоря, если есть такая жажда реформировать, начните с малого – а большое приложится.
В общем, мы в очередной раз – с новыми соавторами и дополнительными мерами – услышали старую сказку о том, что нужно просто напечатать больше денег и не пустить их на валютный рынок в долларизированной стране; что в насквозь поражённой коррупцией системе вдруг родятся честные контролёры (что особенно важно, отделённые от надзорных органов); что за счёт повышения налогов можно снизить налоговое бремя, и, наконец, что не представляет интереса делать что-то одно, если можно всё и сразу.

https://slon.ru/posts/58399 

Предыдущая запись Воображаемая экономика: в чем ошибается Сергей Глазьев
Следующая запись Программа "Экономика роста" (краткая версия)

Вам также будет интересно

1 комментарий

  1. АНДРЕЙ
    Декабрь 23, 18:13 Reply
    Напечатать бумаги можно хоть сколько, но... толку от этого будет немного. А вот если дать команду предприятиям на то, чтобы они подготовили проекты развития на 3-5 лет и учесть эти показатели в бюджете страны. То это будет интересно. Приведу пример из сельского хозяйства: бывший совхоз обрабатывал до 1992 года 11тыс. га пашни. Сейчас этот показатель - 7 тыс. Кроме того, в данном хозяйстве стояло на откорме 10 тыс. крупно-рогатого скота с привесом 1кг в сутки. В настоящее время это производство уничтожено. А комплекс по откорму скота законсервирован. Вот если в такие предприятия (ХОТЯ БЫ 2-3 в регионах) направить финансы и отследить (а это вообще не проблема - у нас уволены из Минфина сотрудники контрольно-ревизионных органов - пусть займутся этим вопросом очень многие на бирже до сих пор стоят) их использование. То толк будет. Специалисты у нас есть везде их собрать не кому. А вот так бы начать с малого и глядишь получилось бы действующее предприятие - вместо стоящего на коленях и просящего дотацию.

Оставить комментарий