Ещё раз об ошибках профессора Кудрина
Скажем сразу, ошибки профессора Кудрина не в том, что он придерживается теорий или концепций, отличных, например, от взглядов академика Сергея Глазьева или Нобелевского лауреата Пола Кругмана. Старую максиму «два экономиста – три мнения» никто не отменял. Всё гораздо хуже. Профессор, как незадачливый школьник, путается в цифрах и понятиях, а его логические построения часто не выдерживают элементарной проверки. Можно было бы на это не обращать внимания – мало ли в России профессоров, не дружащих с арифметикой и логикой. Но у Алексея Леонидовича – хорошие личные отношения с президентом России Владимиром Путиным плюс положение заместителя в Президиуме экономического совета при президенте. И если его ошибочные построения лягут в основу экономической стратегии страны, то пострадают все россияне.
Публикация Кудрина «Пять опасных мифов» вызвала отклик сразу с нескольких сторон. Борис Титов, бизнес-омбудсмен, глава «Партии роста» и соавтор стратегии, альтернативной «кудринской», ответил ему публикацией в «Форбс» (см. «Борис Титов ответил Алексею Кудрину через Форбс»). Группа экономистов РАН, в свою очередь, опубликовала в журнале «Эксперт» статью «Коротко о мифах и легендах», в которой также полемизирует с Кудриным. Написал о заблуждениях Кудрина и автор настоящей статьи (см. «Мифотворчество профессора Кудрина»). Но о грубой ошибке, о которой пойдёт речь далее, ещё никто не писал. Обратим же на неё своё внимание.
В упомянутой выше статье Кудрин попытался опровергнуть достаточно распространённый среди профессиональных экономистов тезис, что экономический рост (в мире вообще и в России в частности) сдерживается недостаточностью денег, следовательно, государство могло бы подтолкнуть его с помощью расширения денежного предложения. По мнению же Алексея Леонидовича – и это мэйнстримная среди правительственных экономистов в России позиция — “монетизация и иные показатели развития кредитных отношений определяются не жесткостью или мягкостью денежной политики, а способностью самой финансовой системы генерировать ресурсы.” Наш относительно низкий уровень монетизации, формулирует свой вывод профессор Кудрин, является не причиной слабости финансовой системы, а ее следствием.
Если обратиться к аргументам, которые приводит Кудрин в обоснование свой позиции, то обнаруживается их ошибочность. Он пишет: «В России с 2000 года темпы прироста денежной базы постепенно уменьшались, снизившись с 20-40% в 2000-е годы до 5-10% в последние годы, а коэффициент монетизации при этом практически непрерывно рос, увеличившись с 15% в начале 2000-х до более 40% в настоящее время. Таким образом, эмпирические данные не дают оснований считать, что есть устойчивая связь между мягкостью монетарного режима и проникновением кредита» (выделено мной, С.Б.)
Текст построен таким образом, что у читателя основное внимание должно сосредоточиться на выделенных выше жирным курсивом словах. Проще говоря, должно возникнуть ощущение, будто
• что-то связанное с денежной базой уменьшалось,
• при этом нечто, связанное с монетизацией, росло.
И на этом основании Кудрин делает вывод о том, что денежная эмиссия не влияет на уровень монетизации. Очень легко убедиться, что это либо ошибка, либо манипуляция, попытка ввести читателя в заблуждение.
Расставляем всё по местам
В своей статье на аналогичную тему в журнале «Вопросы экономики» (А. Кудрин, Е. Горюнов, П. Трунин, «Стимулирующая денежно-кредитная политика: мифы и реальность», «Вопросы экономики», 2017, №5, стр. 5-28. http://csr.ru/wp-content/uploads/2017/0
Выделенные жирным курсивом слова подчёркивают простую и правильную мысль: показатель надо сравнивать с показателем, а прирост с приростом.
И здесь становится понятной ошибочность построений профессора. Всё дело в том, что прирост монетизации, о котором он пишет, им вовсе не рассматривается! В случае с коэффициентом монетизации Кудрин использует непосредственно этот показатель. А рассматривая денежную базу, он использует уже не сам показатель, а его прирост!
Всё можно увидеть наглядно (график 1)
График 1. Денежная база и коэффициент монетизации с начала 2000-х годов ведут себя одинаково.
Источник: ЦБ РФ, Росстат, расчёты С.Блинова. Пояснение: темпы роста обоих показателей замедлились с 1 квартала 2008 года. Коэффициент монетизации показывает отношение М2 к ВВП. Так, коэффициент 0,42 означает, что денежная масса составляет 42% от величины номинального ВВП. Шкала номинальной денежной базы — логарифмическая.
На графике очень хорошо видно, что денежная база в России выросла с начала 2000-х годов в десятки раз. Но темпы её прироста существенно замедлились с начала 2008 года, о чём напоминает в своей статье Кудрин. Но точно также вёл себя и коэффициент монетизации!
Действительно, коэффициент монетизации вырос так, как и говорит Кудрин. Но рос он также неравномерно, как и денежная база: быстро до 2008 года и медленно с 1 квартала 2008 года.
Сравнивая показатель с показателем, мы сможем констатировать, что оба они росли:
1. Коэффициент монетизации рос. Он с начала 2000-х годов рос практически непрерывно, увеличившись с 0,13 в начале 2000-го года до 0,42 в 2017 году (в процентном формате – с 13% до 42% ВВП).
2. Денежная база росла. Она с начала 2000-х годов росла тоже практически непрерывно, увеличившись со 672 млрд. рублей в начале 2000-го года до 11,3 трлн рублей к середине 2017 года.
А сравнивая приросты показателей мы должны будем отметить, что с 2008 года темпы прироста обоих показателей замедлились:
1. Темпы роста денежной базы замедлились с 2008 года. Они были высокими до начала 2008 года и низкими с 2008 по 2017 год
2. Темпы роста коэффициента монетизации замедлились с 2008 года. Они тоже были высокими до начала 2008 года и низкими с 2008 года по 2017 год.
Вывод: денежная база, которую по словам Кудрина, Центральный банк «может контролировать практически напрямую» («Вопросы экономики», 2017, №5, стр. 10. http://csr.ru/wp-content/uploads/2017/0
Неверные выводы Кудрина
Но, может быть, не такие выводы нужны были Алексею Кудрину при написании статьи? И, может быть, поэтому он, говоря о коэффициенте монетизации, говорил о самом показателе, а говоря о денежной базе стал говорить уже не о показателе, а о его приросте? Благодаря такой «комбинации» и получилась та самая цитата из его статьи, которую мы уже приводили выше. Повторим её ещё раз уже с пониманием, о чём речь:
«В России с 2000 года темпы прироста денежной базы постепенно уменьшались, снизившись с 20-40% в 2000-е годы до 5-10% в последние годы, а коэффициент монетизации при этом практически непрерывно рос, увеличившись с 15% в начале 2000-х до более 40% в настоящее время. Таким образом, эмпирические данные не дают оснований считать, что есть устойчивая связь между мягкостью монетарного режима и проникновением кредита»
Кудрин построил фразу так, чтобы читатель обратил внимание на слова «уменьшались» и «рос» (жирным курсивом выделено мной, С.Б.). И мы «вскрыли» его ошибку: речь в сравнении идет в одном случае о приросте показателя, а в другом случае о самом показателе (см. подчеркнутые места), а такое сравнение методически не верно.
Итак, исходные данные Кудрин использует правильные. Но неправильно их обрабатывает и делает из них абсолютно неверные выводы.
Заключение
Такие грубые ошибки, которые допускает Кудрин, непростительны человеку, который претендует на статус разработчика экономической стратегии развития страны и на внимание к этой стратегии президента России Владимира Путина. Особенно, если принять во внимание тот факт, что эти ошибки отнюдь не единичные (см., например, «Мифотворчество профессора Кудрина»).
Ошибки профессора не означают, что у его оппонентов всё гладко. Но обязательно надо учитывать, что построения Кудрина имеют ложное основание. Поэтому ошибочны и выводы на этом основании построенные. И наш президент должен знать, что экономическая стратегия России на этом основываться никак не может.
Источник: senib.livejournal.com
