Яков Миркин: финансы Роста

Текст: Яков Миркин

Председатель Научного совета Института экономики роста им. Столыпина П.А., заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН о том как Китаю удается так быстро расти, со скоростью выше 6-7 процентов в год?

Эта страна похожа на стайера, час за часом бегущего на длинной дистанции. У него все внутри — сердце, мышцы, дыхание, мышление — настроено на высокие скорости. Энергетика, металлургия, перевозки, инфраструктура, исследования — все это и тысяча других систем общества должны уметь непрерывно, не замирая расширяться. И, чтобы это случилось, они должны обильно снабжаться кровью экономики — деньгами, финансами.

Это значит, что главное в китайских финансах — это настройка на стимулирование сверхбыстрого роста, на финансовый форсаж. Как бы ни насыщался денежный мир Китая частными инструментами, в центре его финансовый форсаж — полуадминистративный, с крупнейшей ролью центрального банка, заливающего всех ликвидностью, и системных банков с участием государства.

В 2000 году монетизация (насыщенность деньгами) в Китае составляла 135 процентов ВВП, в 2010 году — уже 177 процентов, в 2014 году — 190 процентов, в 2016 году — 208 процентов ВВП.

В конце 2017 года будет следующий рекорд. Как следствие, параллельно росла насыщенность кредитами экономики. Они более чем двукратно превосходят размеры ВВП. Для России все эти «индикаторы» — в несколько раз меньше, денежная пустошь.

В Китае — абсолютно приемлемый для бизнеса ссудный процент. Он десятилетиями снижается. Процентная ставка по коммерческим ссудам в 2000 году — 5,85 процента, в 2010 году — 5,81 процента, в 2014 году — 5,6 процента, в 2017 году — 4,35 процента. Какая завидная постоянность! У нас годами кратно выше.

Инфляция в Китае, несмотря на сверхбыстрый рост денежной массы и кредитов, остается низкой. В 2000 году рост потребительских цен — 0,4 процента, в 2010 году — 3,3 процента, в 2014 году — 1,99 процента, в 2017 году ожидается 1,77 процента.

Главное в финансах Китая — настройка на стимулирование сверхбыстрого роста, финансовый форсаж
Мы любим крепкий рубль. А Китай? Эту страну годами обвиняли в валютном манипулировании, в том, что она искусственно ослабляет свою валюту, чтобы стимулировать рост, экспорт и ввоз иностранного капитала. А чуточное замедление Китая в 2000-х связывают как раз с тем, что ему пришлось начать ревальвацию юаня к доллару США. Юань усилился с 8,3 юаня за доллар в начале 2005 года до 6,6 юаня за доллар сегодня. Какой ужас, на 20 процентов! Но ведь не в два с лишним раза, как рубль.

Это поразительное зрелище — сопоставление финансовых систем двух великих экономик. Наша четверть века настроена на то, чтобы быть замороженной, с процентом до небес. Ее шатает туда-сюда практически каждый год. И постоянно, годами она тормозит, тормозит экономику. И другая, китайская, настроенная на форсаж, на стимулирование сверхбыстрого роста. Каким образом? Путем усиленной монетизации, легчайшего кредита при контроле за процентом, валютным курсом и низкой инфляции.

Если к этому добавить низкое налоговое бремя (ниже 30 процентов ВВП), дешевое государство (индикатор «Конечное потребление государства / ВВП» значительно ниже, чем в России), более чем 2-кратное превышение ввоза прямых иностранных инвестиций над вывозом, то получим в итоге очень высокую норму накопления. В 2000 году индикатор «Инвестиции / ВВП» был в Китае 34,3 процента, в 2010 году — 47,9 процента.

В нынешнем году ожидается 44 процента (так называемое замедление). В России мы находимся в районе 20 процентов. И, как следствие, оказались в зоне самых низких темпов роста.

В Китае вот-вот будет финансовый кризис?

Все это еще долго не «взорвется», потому что большая часть финансовых рисков «съедается» быстрыми темпами роста. Часть пара выпускается на рынках акций и деривативов, на них в Китае много розничных инвесторов. И ядро финансовой машины не затрагивается, пока государство держит «командные высоты» в финансах.

Будут ли кризисы впереди?

Да, когда стайер — не вечно же ему им быть — начнет приходить в норму, а финансы Китая двинутся к большей рыночности. Но когда это случится? Бог знает. Пока же Китай в своем форсаже становится еще одним финансовым центром мира. В 2000 году денежная масса в Китае в долларовом измерении составляла 25 процентов от денежной массы США. В 2016 году — 139 процентов. И она во все большей мере вырывается наружу. Уже годами мы видим экспансию юаня в мировой денежный оборот.

Речь не о том, чтобы внедрить опыт Китая, а как настроить нашу финансовую машину на рост в 6-7 процентов
Нет, речь не о том, чтобы «внедрить» китайский опыт. Не о том, чтобы еще раз бессмысленно копировать. И не о том, чтобы отрицать рыночность как благо.

Но сами-то мы должны найти какое-то решение, чтобы настроить финансовую машину России на темпы роста в 6-7 процентов? Мы ведь должны придумать, как сделать это, не огосударствляя тотально банки и не собирая все деньги в Москву. Или не должны? И нам это не нужно, и мы еще годами будем болтаться, дожидаясь, как мелкая, спекулятивная финансовая система, которую еще и годами режут, успокоится, стабилизируется и принесет нам рост и благоденствие? Большой вопрос.

Источник: Российская газета