Как России выиграть конкуренцию за будущее
Можно ли быть стабильными в нестабильном мире? В мире высоких скоростей и «американских горок»? Нефть опять поехала, но не вверх, а вниз. С отметки больше 56 долларов за баррель в апреле 2017 года марка «Брент» упала на 18 процентов. И пусть нефть прибавила чуть-чуть, но кажется, «медведи», играющие на понижение, серьезно взялись за дело.
С середины мая больше 15 процентов потерял в цене природный газ. Цены на металлы в застое или тоже потихоньку смотрят вниз. Зато совершенно роскошно растут цены на пшеницу. Только за десять дней в июне они подскочили больше, чем на 10 процентов. Все это наши экспортные товары, и пока мы натужно добываем, варим металлы и растим на бескрайних полях, мир финансовых и товарных рынков то подбрасывает нас вверх, то роняет рубль, производство и нас вместе с ними.
Когда же рванем вперед? И за счет чего? Мы теряем свою долю в глобальной экономике и, что хуже всего, в населении, контролируя одну восьмую часть суши. За пять лет прирост за счет рождаемости населения Китая составил 2,1 процента, Индии — 5,3, Малайзии — 7,3, Вьетнама — 4,3. У нас — 0,1. И впереди — демографическая яма. Никому не дано быть стабильным в быстро меняющемся мире.
Спрос на наше топливо? В первичном производстве энергии в ЕС доля «возобновляемой» достигла 25 процентов. Это энергия, добываемая без нефти, газа, угля и мирного атома. Ее объемы в 2000-х годах росли в ЕС с опережающей скоростью в 5-6 процентов в год, подавляя спрос на углеводороды. В США количество электроэнергии, вырабатываемой «ветряками», выросло в 2007-2016 годах почти в семь раз и в пределах одного-двух лет сравняется с тем, что дают ГЭС.
Мощности солнечных батарей в США в 2007-2016 годах увеличились в 2100 раз, до 10 процентов от производства энергии ГЭС в 2016 году. Примерно десять лет США не увеличивают общее потребление энергии, резко снижают зависимость от импорта и готовятся стать чистым экспортером нефти и газа на мировые рынки. И хотя все прогнозы, кем бы они ни делались, говорят о том, что до 2030-2035 годов экономика мира останется углеводородной, мы можем войти в эпоху (а не пару лет) дешевого топлива. Чем тогда кормиться?
Мир меняется стремительно. Только что Росатом объявил о резком сокращении мирового спроса на строительство АЭС. И мы горюем вместе с ним, потому что АЭС — традиционный предмет российского экспорта. В 2016 году мы потеряли лидирующие позиции в мире по количеству космических пусков, уступив США и Китаю. На рынке коммерческого космоса — ожесточенная конкуренция и снижение цен. Появились признаки сокращения российской доли на мировом рынке вооружений — на него пришел Китай (SIPRI).
А как там с конструкционными материалами? Мы — традиционные экспортеры стали и продуктов из нее. Между тем потребление стали на душу населения снизилось в ЕС в 2005-2014 годах на 17 процентов, в США — до 10-15. По объемам производства и экспорта стали Россия осталась на уровне середины 2000-х годов. Зато страны Азии прибавили за последние десять лет более 400 миллионов тонн стали (в пять с лишним раз больше того, что мы производим). Китай прирастил экспорт стали в размерах больших, чем все то, что делается на наших заводах. И цены, мировые цены — просто швах! С конца 2000 года они упали более, чем в три с половиной раза.
Мировые рынки нестабильны, желают экономить и постоянно меняют свою структуру. Есть масса желающих, особенно Китай, а в будущем — Индия, занять на них наше традиционное место, особенно там, где высокая добавленная стоимость. У сырьевых ресурсов обнаружилось свойство надолго падать в цене. И к тому же, быть первым — третьим в поставках сырья даже в близлежащие страны — это не навечно.
Как удержать рынки и приобрести новые — это глобальные вызовы для России. Их не залить только деньгами, реорганизациями, слияниями одних и перетряской третьих. На эти вызовы могут ответить только профессионалы, инженеры, готовые конкурировать со всем светом. В мире, где все пляшет, и совсем не под нашу дудку, только они могут выиграть — за счет мозгов и высоких скоростей. Но для этого они должны действовать в атмосфере свободного мышления, легкости, мобильности, открытого обмена идеями, абсолютной восприимчивости общества и бизнеса к новациям. Все инструменты государства должны быть настроены только на одно — облегчить жизнь, поддержать тех, кто строит, действует, генерирует идеи.
Это сейчас так? Большой вопрос. Пока же количество регистрируемых в год патентов выросло в 2001-2015 годах у нас в 1,3 раза, в США — в 1,8, в Израиле (во многом русскоязычном) — в 2,8, в Индии — в 6,9, в Китае — в 30 с лишним раз. Это и есть конкуренция за будущее.
Яков Миркин (заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН).
Источник: https://rg.ru
